В центре сюжета — Ясмина, юная девушка из бедной деревни, которая становится наложницей в роскошном, но холодном дворце шейха Амина. Несмотря на обучение искусствам соблазнения и танца, Ясмина мечтает о свободе и настоящей любви

Я открываю глаза. Не больничный потолок, а грубые бревна. В ушах звон, во рту — привкус пыли и крови. Чье-то встревоженное лицо — морщинистое, загорелое.

«Где я? Авария… фары… а это кто? Костюм исторической реконструкции?»

 – Агашенька, родная, ну хоть очнись! Господи, испугала ты меня до смерти!

 Я пытаюсь говорить, но голос чуждый, тонкий.

– Кто... вы?

 Женщина заламывает руки.

– Тетка твоя, Василиса! В ступу-то свою, проклятую, врезались! Все, память отшибло...

Тяжесть юбки, запах дыма и скотины, немыслимая тишина, нарушаемая лишь лаем собак и криком петуха. Я — Агафья. Мне семнадцать. И я попала в казачью станицу двадцатого века...

В центре сюжета — Ясмина, юная девушка из бедной деревни, которая становится наложницей в роскошном, но холодном дворце шейха Амина. Несмотря на обучение искусствам соблазнения и танца, Ясмина мечтает о свободе и настоящей любви

Я уронила и разбила дорогую вазу. Меня привели к нему для суда. Я стояла на коленях, ожидая гнева, тюрьмы, может, даже порки.

Он сидел в кресле, холодный и недоступный. —Заслуживаешь наказания, — произнес он, и слова повисли в воздухе, тяжелые и сладкие. — Но я милостив. Выбери сама: месяц в подвале... или одна ночь здесь. Со мной.

Сердце упало в пятки. Я посмотрела на него — на его идеальные руки, на насмешливый изгиб губ, на темную страсть в глазах. Это была ловушка. Самая опасная и сладостная в мире.

— Я... выбираю ночь, сир.

Его губы тронула улыбка. —Умная девочка. Подойди. И сними свою одежду. Медленно. Я хочу видеть, за что плачу своим милосердием.

Дрожащими пальцами я развязала шнуровку своего платья, чувствуя, как его взгляд жжет мою кожу сквозь ткань. Платье упало к моим ногам. Потом — нижняя рубашка. Я стояла перед ним нагая, покрасневшая, уязвимая.

— Прекрасно, — прошептал он. — Теперь подойди и сними мою. Это будет твоим наказанием. Ты будешь служить мне. Не как королю. Как мужчине.

Его пальцы вцепились в мои волосы, когда я, опустившись на колени перед его креслом, дрожащими пальцами принялась расстегивать его камзол. Я чувствовала его возбуждение, тяжелое и пугающее, так близко к моему лицу. Его дыхание стало прерывистым.

— Теперь, моя маленькая преступница, — он наклонился ко мне, и его губы обожгли мое ухо, — покайся

Грубые руки швырнули меня в пыль к его ногам. Я подняла голову, и время остановилось. Не монстр. Вождь. Его глаза, темные и пронзительные, изучали меня с холодным любопытством охотника, нашедшего диковинную добычу.

Он взял свой крюк из моей дрожащей руки. Его прикосновение к металлу было привычным, владельческим.

— Кто? — один-единственный гортанный слог, от которого застыла кровь.

— Саша... — выдохнула я, свое имя, звучавшее тут как чуждый, жалкий щебет.

Он усмехнулся беззвучно, и в его взгляде мелькнуло нечто острое, заинтересованное. —Ашха, — переиначил он твердо. — Моя.